Крым прекрасен в любое время года, а для жителя Центральной России, приехавшего из вполне еще зимней погоды, теплая весна в марте кажется чудом. Разумеется, крымская природа разнообразна и наступление нового сезона происходит неравномерно. Если в Евпатории казалось, что путешествие становится летним, то в горной части ночью мог на несколько часов выпасть снег. Утром снег оставался лишь на пологих крышах и быстро таял, придавая горному воздуху еще большую свежесть.

Совет друзей – остановиться в Бахчисарае оказался наиболее верным решением для знакомства с историей, культурой и современной жизнью крымских татар. Татарское наследие встречается в Крыму в самых разных частях, а минарет – привычный элемент пейзажа. Довелось побывать в Старом Крыму, в одной из древнейших на территории нашей страны мечетей – хана Узбека (XIV век) или в Джума-джами Евпатории – совершенстве великого Синана, но именно ритм и образ меланхоличного Бахчисарая подарили ощущение этой особой части тюрко-мусульманской цивилизации.

Разумеется, дошедший до нас культурный пласт заметно османизирован, мало напоминает привычный стиль поволжского ислама, как не сразу понятен огузский по своему происхождению крымскотатарский язык. Однако столь целостное сохранение архитектурных памятников на постордынском пространстве – редкий, уникальный пример.

Прислушивался все эти дни к мелодике крымскотатарского языка - понятного и далёкого, как удалены мои родные лесные края от Чёрного моря. Слышал язык в репликах на базаре, в рифмах эстрадных песен, но особенно - в старых бахчисарайских мечетях. Там даже самый прикладной лист на двери (объявление) может послужить сравнением ветвей постордынского целого. К сожалению, язык этот живет именно что в репликах – крымские татары в большинстве своем не разговаривают на родном языке – даже старшее поколение едва-едва произносит колоритные слова, в которых степь соединяется с горами и морем. Не в упрек это людям, а скорее сочувствуя их драматичной истории XX века, последствиям депортации, прерыванию профессиональной культуры и литературы – а ведь без живой поэзии и прозы не может подпитываться народная речь. Бытовали когда-то в Крыму разные диалекты и говоры, не только огузские, так явственно напоминающие турецкий язык, но и степные, пришедшие из Ногайской орды, близкие к современному татарскому. Все смешалось в годы депортации, когда титанические усилия целого народа были направлены на выживание, сохранение этноса и надежду на возвращение в родной благословенный Крым. Вернуться удалось: Бахчисарай и многие старые селения вновь освоили потомки прежних обитателей, но язык стремительно исчез из жизни… А были времена, когда их язык перенимали соседи – крымские цыгане, евреи-крымчаки, греки-урумы.

Салачик - предместье Бахчисарая, одна из столиц Крымского ханства. Именно здесь я почувствовал, что мои далёкие предки Ширины вышли из Крыма. Это предание слышал от старших родственников, а их односельчане в лесной кадомской деревне Богданово и вовсе носили фамилию «Крымские»...

На миг (под заметным дождём и в отсутствие живых людей во всем этом таинственном подножие гор) даже показалось, что часть большого рода могла найти упокоение в Салачике. Но подобное пространство - привилегия Гиреев. Исключение придёт лишь в XX веке. Лучшего вечного сада для Гаспринского и его Зухры не найти.

Исмаилу Гаспринскому в Бахчисарае посвящен особый музей, сделанный с любовью и практически на пустом месте. Сохранилось лишь здание типографии «Терджеман», где издавалась не только знаменитая газета, но и Коран (удалось в экспозиции увидеть редкий по изяществу оформления образец), книги. На первом этаже находится оборудование великой типографии татарского мира, а также проводятся выставки местных художников. На втором этаже восстановлен кабинет Исмаила Гаспринского. Еще в одной комнате собрана коллекция вещей, фотографий, документов, связанных с ним и его семьей.

О Гаспринском и его детище можно прочитать в многочисленной литературе, вспоминают его регулярно и авторы нашей газеты. Вся татарская печать так или иначе генетически связана с «Терджеманом». Здесь в сентябре 1914 года с ним прощался весь город, и процессия направилась по улице в древний Салачик - на территорию Зынджирлы-медресе, которое основал в 1500 году хан Менгли I Гирей.

Весна напоминала о себе цветением абрикоса у Ханского дворца, положившего начало новому городу и новой столице. Строительство дворца-сада началось в XVI веке во время правления хана Сахиба I Гирея. Вместе с возведением дворца был основан и сам Бахчисарай. Архитектурный стиль главной достопримечательности города продолжает традиции османской архитектуры XVI—XVII веков, что стало особенно заметно после перестройки комплекса на исходе истории Крымского ханства в середине XVIII века.

Главная архитектурная идея — воплощение мусульманского представления о райском саде на земле. Внутри дворца много двориков с деревьями, цветами и фонтанами. Сооружения лёгкие, украшены росписями, окна забраны ажурными решётками и даже масштабная реставрация не лишает возможности погрузиться в ориентальные мотивы. Несмотря на ремонтно-реставрационные работы, Бахчисарайский историко-культурный и археологический музей-заповедник входит в топ-3 популярных музеев-заповедников Крыма. В 2020 году музей посетили порядка 450 тысяч крымчан и гостей полуострова. У ворот дворца всегда группы туристов.

Когда-то в долине Ашлама-Дере в ущелье стоял еще один ханский дворец. Расположена долина сразу за городом и начинается от района Староселье. Долину Биюк-Ашлама окружают два горных массива, напоминающих каньоны: с юга — плато Бурунчак с расположенным на нем пещерным городом Чуфут-Кале, с севера — возвышенность Беш-Кош.

Как отмечали путешественники, главным достоинством дворца были не здания, впрочем, построенные с большим изяществом, а великолепная коллекция плодовых и декоративных растений. При взятии города Минихом в 1736 году дворцы Бахчисарая, почти полностью деревянные, были сожжены. Хану Кырым Гирею пришлось отстраивать их заново. Представлял дворец комплекс разбросанных по саду просторных одноэтажных, крытых черепицей зданий. Внутри они были отделаны с восточной роскошью, из окон открывались прекрасные виды.

После завоевания Крыма дворец разобрали, а материалы перевезли в Симферополь, чтобы построить путевой дворец для приема Екатерины II. И сейчас в Биюк Ашлама-Дере от него не осталось и следа. Лишь относительно ровная площадка под северным склоном, да кое-где плодовые деревья – реплики былого дивного сада.

Вернулись в центр города, к Ханскому дворцу, вспоминая пушкинские строки о фонтане. Несмотря на ремонт, главная достопримечательность города открыта для взора путешественников и две розы ежедневно кладутся у этого каменного символа печальной любви.

А вот и Екатерининская миля, напоминающая о рубежном для истории Крыма конце XVIII века. Когда императрица, гордая завоеванием Таврии, решила навестить свою новую провинцию, на предполагаемом пути ее следования было решено расставлять памятные знаки. Каждую версту ставили верстовой столб и каждые десять верст — милю. Столбов уже нет, а несколько миль сохранилось. Одна из них стоит рядом с Ханским дворцом у моста через еле заметную речушку Чурук-Су.

Ханский дворец Екатерина II посетила 20 мая 1787 года. К её приезду руководил ремонтом дворца верный князь Потемкин, который, как и большинство европейцев, по стереотипу считал классические османские интерьеры недостаточно роскошными для императорских особ и провел масштабный ремонт нескольких комнат в стиле эклектики, смешав восточное и европейское оформление. Ряд самых известных памятников дворца относятся к этой реконструкции дворца, в том числе знаменитый «Фонтан слёз» перенесённый от дюрбе Диляры-бикеч в фонтанный дворик. Для императрицы в стиле эклектики переделали одну из комнат в приёмную, а другую в спальню: был пробит ряд окон, позолочен потолок, повешена хрустальная люстра работы русских мастеров XVIII века. В экспозиции музея сохранились походный столик Екатерины II, кровать, на которой она спала, и другая мебель. Ремонтом дворца к приезду императрицы занимались более 60 мастеров и 50 рабочих. На благоустройство было выделено 24 247 рублей.

Екатерина II провела во дворце всего три дня. В поездке её сопровождали австрийский император Иосиф II, французский посол де Сегюр, английский и австрийский послы, а также сановники. В 1818 году, в правление её внука Александра I, посетившего Бахчисарай, на двух гранях екатерининской мили выполнили надпись на русском и татарском языках:

«Благородной памяти Императрица Екатерина II-я изволила быть въ Бакчисараѣ въ 1787 году Маія 14»

А еще у моста всегда много зазывал — приглашают на экскурсии в Чуфут-Кале и по окрестным горам, а также посетить многочисленные татарские кафе и рестораны старого города. Предъявляешь визитку такого "рекламщика" и получаешь какой-то бонус — скидку, бесплатную пахлаву к чаю. Кажется, что вся жизнь крымских татар вернулась на век назад – к занятиям торговлей, приему курортников, а в деревнях – выращиванию овощей и фруктов.

Гуляя по Бахчисараю, на Севастопольской улице неожиданно увидел постройку, со звездой Давида на деревянных рейках круглых окон - был уверен, что это заброшенная синагога или караимская кенасса. Однако знатоки города пояснили – давно не действующая мечеть Исми хан джами. Примечательно, что звезда Давида присутствует и в интерьере Малой Ханской мечети дворца. Об использовании этого древнего символа в авраамических религиях, в том числе в исламе, мне пояснил известный казанский историк Булат Хамидуллин:

«Гексаграмма («Печать Сулеймана», «Звезда Давида») очень популярна на Востоке с древних времен, присутствует на многих мусульманских объектах. В Болгаре два ее изображения - внутри «Черной палаты» (постройка XIV века), гексаграммы часто встречаются на мусульманских надмогильных камнях (в Крыму они тоже есть), в ювелирных изделиях, как орнамент посуды и т.д.»

Прохладный день в большом горном селе Соколиное на старой дороге из Бахчисарая в Ялту. В Соколиное, находящееся прямо у подъёма на Ай-Петри, позвал сюжет из мемуаров князя Феликса Юсупова. В его времена Соколиное было богатым крымскотатарским селом Коккозы (голубоглазое).

Волею судеб князю Юсупову, самому богатому в 1910-х гг. россиянину, удалось купить в Коккозе участок – уголок у пологого склона холма, в 60 метрах от горной реки. Он обустроил тут что-то вроде дачи, проживал с женой Зинаидой, приезжая на соколиную охоту. Именно поэтому населенный пункт после войны, при тотальной замене татарской топонимики, назвали Соколиное.

Здание Охотничьего домика строилось с 1909 по 1912 гг. наиболее известным в Крыму архитектором, спроектировавшим и Ливадийский дворец – Николаем Красновым. Заказчики, в первую очередь супруга Юсупова – Зинаида Николаевна, хотели получить свой «Бахчисарайский дворец». Тем более старинный фонтан тут уже имелся. Позже они назвали усадьбу Аскерин («принадлежащая воину»). Это небольшое имение Юсупов-старший подарил сыну – Феликсу.

Дошедший до нашего времени охотничий дом Юсупова в Крыму – особняк в восточном стиле. Изначально дом был белым, крыша покрывалась блестящей майоликовой черепицей цвета морской волны, а арочные окна имели ажурные переплеты.

По семейному преданию, предками древнего княжеского рода Юсуповых были ногайские мурзы, поэтому было предложено спроектировать дворец в крымско-татарском стиле. Архитектор Краснов, в течение 10 лет участвовавший в работах по реставрации Бахчисарайского ханского дворца, внёс в облик сооружения соответствующие архитектурные мотивы этого комплекса.

Можно себе представить, какая красота открывалась путнику в этой горной деревне в начале XX века! Юсуповы проводили здесь костюмированные вечеринки в восточном стиле и устраивали горные пикники. Гости переодевались в ханов, мурз, беев, евнухов, янычар, имамов, муэдзинов и других представителей мусульманского мира, гуляли по парку с английским и восточным уголками, в котором были и персиковый сад, и два больших бассейна, и декоративные клумбы, и цветы.

Сам Николай II восхищался увиденным в Коккозах и в письме матери, императрице Марии Федоровне отмечал: «неделю назад Юсуповы пригласили Ольгу, Татьяну и меня в их новое имение Коккоз… по ту сторону Ай-Петри. Дом, только что выстроенный арх. Красновым в старом татарском стиле; очень красиво и оригинально». Бывал здесь и эмир бухарский Сеид Алим-хан, а король Мануэль Португальский, приезжавший в Коккозы погостить, был так очарован дворцом, что отказывался уезжать. Князь Юсупов устраивал для близлежащих деревень праздник Курбан-байрам. Резали баранов, ставили на огонь щедрые казаны. Звучала и ритмичная музыка под кеманчу и зурну, грустные песни крымских татар, словно предугадавшие будущую судьбу народа.

Во время оккупации Крыма в 1941-1944 гг. обширный ландшафтный парк вырубили немцы, базировавшие во дворце часть СС с казино для офицеров-карателей. После 1944 года во дворцовых постройках размещались школа, сельсовет, клуб, музей, турбаза и, наконец, школа-интернат. В результате оригинальные интерьеры и внутреннее убранство, выполненные в «восточном вкусе», были утрачены.

Одновременно со строительством дворца на средства Феликса Юсупова в память его мусульманских предков для егерей имения и татарских жителей Коккоза была спроектирована и построена мечеть на месте старой обветшавшей Коккоз-Джами, а также мост через Коккозку. Стройное белокаменное здание мечети со стрельчатыми окнами и резным декоративным фризом по периметру радует глаз. Тонкий, устремленный в небо стрелой минарет, ствол которого украшен пышной каллиграфической резьбой, производящий впечатление исключительного изящества, хрупкости и окрыленности, возвышается и сегодня над обрывистом берегом речки Коккозки во всей своей первоначальной, тщательно восстановленной красоте…

«Мы потеряли Родину, - вспоминал Феликс Юсупов в эмиграции. - Она есть, живет без нас, как жила и до нас. Шумят реки, зеленеют леса, цветут поля, и страшно, что для нас она уже недостижима, что мы для нее уже мертвецы – тени прошлого. Какие-то забытые имена на могильных памятниках… А ведь мы еще живы. Если бы было можно тихо и незаметно, в простом крестьянском платье пробраться туда и жить где-нибудь в деревне, никому неизвестным жителем…. Какое было бы счастье, какая радость...»

Мечеть ныне действует, зовется Юсуповской.

А до Феликса Юсупова в Коккозах самым влиятельным был местный князь-мусульманин Али бей Булгаков. Он тоже оставил после себя добрую память у сельчан - фонтан «для общего блага» и уже много десятилетий закрытую и с большими перерывами реставрируемую мечеть…

Дорога в Соколиное проходила мимо других сел: Голубинка - Фоти-Сала, Большое Садовое - Таш-Басты, Малое Садовое - Кучук-Сюрень, Танковое - Биюк-Сюрень. Исторические названия сохраняются в стойкой памяти крымских татар, вывесках придорожных магазинов и кафе.

Согласно городской мифологии, Бахчисарай сохранил свое имя после депортации крымских татар благодаря «заступничеству» Пушкина – не мог его Фонтан находиться в иной топонимике.

…Весенний Крым был щедр на открытие своих благодатных сокровищ - старых и новых.

Коктебель медленно открывался с дороги, приведшей из Старого Крыма. Припоминаю расплывчатые нарративы о советских литераторах, через горы и виноградники, преодолевавших этот маршрут. Но сейчас все помнят лишь гения места - Максимилиана Волошина. К нему не зарастает народная тропа и в тихий крымский март.

Текие дервишей в Евпатории. Благодаря потрясающей экскурсии знатока своего города Эльдара Велиева удалось среди этих древних камней узнать о связи Крыма и суфиев-мевлеви, возводящих свою родословную к знаменитому поэту Руми. Камни оживали. Представимы стали танцы дервишей и более потаенные смыслы. Евпатория на время становилась Гёзлевом.

Поиски караимов в Евпатории привели на улицу их имени, к старым кенассам (скорее уже музею), обществу «Кардашлар» и знаменитому на весь город кафе, где подают разные специалитеты этого загадочного народа, типа пирожка, напомнившего мне родной өчпочмак. Приметный дом у Николаевского собора сразу навеял истории о былых караимских табачных фабрикантах. И правда - принадлежал главе земской управы Семену Эзровичу Дувану. На его даче счастливо проводила время графиня Вырубова. А собор посетила царская чета, в мае 1916 года - в свой последний приезд в Крым.

Старый Крым. Один из самых грустных музеев, в которых довелось побывать. Всего два последних летних месяца жизни Александра Грина в собственном доме. И долгая слава «Алых парусов».

Всегда меня восхищала жизнь людей, обитающих близ великой старины, среди древних камней. Паломники и туристы едут и едут, а для местных - это лишь привычный вид из окон и садов. Вот и в мечети хана Узбека ощутим далёкий век мусульманского календаря времен обретения Ордой новой религии, но дети из Старого Крыма, пришедшие из школы играть во двор мечети, чувствуют её своим домом - соединяют разные столетия.

… Завершаю свое путешествие там, где оно и начиналось - в Ханском дворце Бахчисарая. Придется отвыкать от голоса муэдзина Орта-джами за окном, дыма печей и мангалов, кофе, островерхих тополей, прохладного горного воздуха. Этот город я запомнил и пытался понять.

Бахчисарай - Москва

	Тепло его ладони на моём плече...	Рауль Мир-Хайдаров
	В начале было Слово…	Марат Сафаров
	Весна в Бахчисарае	Марат Сафаров
	Основатель и Первооткрыватель	Г.Ф.Валеева-Сулейманова
	Ташкентские гастроли…	Фахим Ильясов

Июнь 2021